Загадка старого альбома - Страница 74

– Магнитофон! – догадался Илья.

Блюдце крутанулось и остановилось возле слова «да».

– Евгений? – глянула на парня Аля.

Тот дотянулся до магнитофона. Щелкнула клавиша, а блюдце энергично описало круг по ватману:

«СЕМЕН ВАСИЛЬЕВИЧ ЗДЕСЬ».

Алевтина перевела дыхание. А затем спросила, может ли дух почившего Семена Васильевича рассказать, что послужило причиной проклятия.

«ЗЛОЕ СЛОВО», – был ответ.

– Расскажите подробней, – попросила Аля под полным одобрения взглядом Дианы.

«МЫ НЕ ДАЕМ ОТВЕТОВ НА ВСЕ ВОПРОСЫ».

– Семен Васильевич, нам нужно спасти маленького мальчика... – начала Аля.

«ОН ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ», – пришел ответ.

Алевтина мотнула головой, останавливая встрепенувшуюся Диану:

– Этот мальчик – невиновен!

«НЕ ВСЕ НЕСЛИ ВИНУ. ВЕДЬМА МСТИЛА ВСЕМ».

– Так помогите нам восстановить справедливость!

Блюдце заскользило медленно, словно задумчиво, потом сделало движение туда-сюда, туда-сюда, будто автомобильные «дворники», и наконец решительно завертелось.

«ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ?»

– Да.

И тут блюдце закружилось с такой скоростью, что присутствующие еле удерживали его пальцами. Оно кружилось и кружилось, не останавливаясь ни на одной букве, со все возрастающей амплитудой. И вдруг пламя стоявшей на столе свечи задрожало и погасло, будто от дуновения ветерка. Задрожала, звякая стеклянными подвесками, люстра. Закачался столик.

– Прекращай! – закричала Диана Але. Но та уже ее не слышала.

Алевтина запрокинула внезапно ставшую тяжелой голову, закатила глаза и завалилась набок. Она уже не слышала, как встревоженно звала ее Диана, не понимающая, что происходит, не чувствовала, как Илья хлопал ее по щекам, надеясь привести в чувство, не видела, как Евгений, забыв обо всех предупреждениях, бросился вон из комнаты, чтобы принести с кухни кружку холодной воды.

Она будто провалилась в другое пространство и оказалась в старомодно обставленном помещении. Первое, что увидела Алевтина, был массивный бронзовый подсвечник. Затем ее внимание обратилось на тяжелые шторы из темного бархата, закрывающие окно. И уже после этого ее взгляд остановился на небольшой компании людей, сидевших за круглым столом с возложенными на столешницу ладонями так, что образовывался круг. Люди – и мужчины, и женщины – были одеты в старомодные платья. Рассмотреть детали в полумраке не получалось, но из всей компании выделялась девушка, одетая в белое. Ее волосы были упрятаны под белый полупрозрачный шарф, кончики которого спускались на одно плечо. На шее у незнакомки висели крупные бусы, которые она, сняв ладонь со стола, нервно поправила.

– Значит, ответ «нет»? – обратился к этой девушке один из присутствующих мужчин.

И Алевтина вдруг поняла, что это Семен Васильевич.

– Дух вашей матери отказывается говорить, где спрятаны драгоценности, – медленно проговорила девушка в белом, глядя на мужчину тяжелым взглядом. – Мать не простила вас и после смерти, поэтому не хочет открывать секрет.

– Что значит «не хочет»? – вскипел мужчина, приподнимаясь из-за стола. – Ты обманщица! Шарлатанка! Не выполнила свою работу! Пошла прочь!

– Вы должны заплатить мне, – возразила девушка.

– Заплатить?! – вдруг сорвался с места мужчина. – Вот тебе плата!

И он, схватив со стола тяжелый подсвечник с зажженной свечой, швырнул его в медиума. Подсвечник попал девушке в лицо, а огонь, лизнув болтающиеся концы шарфа, стремительно заскользил по ним вверх. Уже через мгновение голова девушки заполыхала огнем.

Вопль, полный злобы, боли и ненависти, оборвал видение.

Старинная комната исчезла, но тут Алевтина снова увидела девушку-медиума.

На этот раз лицо ее оказалось обезображено страшным ожогом. На голове у незнакомки был повязан платок, который, видимо, скрывал голый череп. Далее перед глазами замелькали, будто перелистываемые ветром, страницы раскрытой книги, изуродованные лица незнакомых людей. Здесь были и обожженные, и порезанные, и развороченные выстрелами, и разбитые до месива лица. И были они настолько ужасны, что Аля закричала. «Мы потеряли лица... Мы потеряли лица...» Под этот шепот Алевтина словно вернулась в свой сон-кошмар с обступающей ее толпой обезличенных призраков, которые тянули к ней свои холодные руки, ощупывали ее лицо, хохотали, визжали, хрипели, гудели. «Умрете, все умрете!» – вдруг прорезался сквозь гул неприятный резкий голос. И Аля, в ужасе оглянувшись, увидела, что прямо за ее спиной стоит недавно погибшая соседка. Алевтина узнала ее лишь по торчащим белобрысым волосам да каркающему голосу, так как лицо у девушки оказалось разбито до неузнаваемости. Девица захохотала и исчезла. Тут Алю посетило следующее видение – обрушившееся здание, бывшее когда-то их домом, и водящие жуткий хоровод вокруг завалов люди без лиц. «Верни нам лица», – услышала Аля, и в это мгновение ее слуха коснулись другие, живые, голоса.

– Господи, что же делать?..

– Погоди, она приходит в себя.

Аля почувствовала, что ее хлопают по одной щеке, а к другой прижимают что-то влажное и холодное.

– Господи, как ты нас напугала! – вскрикнула Диана и громко заплакала.

– Лица... Им нужны их лица, – пробормотала Аля непослушными губами.

Чувствовала она себя настолько обессиленной, будто кто-то выпил у нее всю энергию. Пальцы ее все еще продолжали лежать на перевернутом донышке блюдца, и у девушки не осталось сил даже для того, чтобы поднять руку и убрать ее из круга.

– Никогда больше не стану этим заниматься, – рыдала Диана.

Блюдце вдруг шевельнулось под рукой Али и медленно, тяжело поползло.