Загадка старого альбома - Страница 26

– Хотел завтра, но пообещал Ленке сводить ее на фотовыставку. Значит, в понедельник-вторник, не раньше.

– В понедельник у меня важная сделка, – напомнил Денис, – могу засидеться на переговорах допоздна.

– Тогда я сам съезжу к Зинаиде Львовне. Только позвони ей накануне, плиз, предупреди о моем приезде. А дальше я уже сам разберусь, что к чему. Ок?

– Ок!

Диана

Она вошла в коридор, закрыла дверь и, не зажигая света, привалилась спиной к стене. Сердце лихорадочно билось, срываясь на рваные ритмы, виски взмокли. Диана подняла отяжелевшую руку и машинально стерла катившуюся по скуле капельку пота. Затем прикрыла глаза и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнула. Еще раз и еще.

«Спокойно, Динка, спокойно...»

Она с детсадовского возраста ненавидела, когда ее называли Динкой. Это имя почему-то напоминало ей собачью кличку. Другое дело – Диана. Аристократичное, утонченное, королевское имя. Но в те редкие моменты, когда Диана теряла самообладание, когда ей нужно было успокоиться, она обращалась к себе именно так, как ее называла бабушка, – Динка. Только бабушка имела право «укрощать» горделивое и норовистое имя Диана до простого Динка, которое в ее устах звучало мягким, ласковым, домашним, будто прирученный котенок.

«Ты сделала поспешные выводы на основании случайно услышанного обрывка разговора, – пыталась образумить себя Диана, медленно вдыхая-выдыхая и растирая пальцами влажные виски. – Вполне возможно, ты услышала не то, о чем на самом деле шла речь, а то, о чем столько думала и что боялась когда-нибудь услышать».

Сегодня не работал лифт, и Диана вынуждена была подниматься пешком. Как хорошо, что жила она на четвертом, а не на последнем, девятом этаже! Впереди нее, опережая на лестничный пролет, шел еще кто-то. Диана не могла видеть идущего, но по голосу узнала женщину, которая жила на два этажа выше. Этот голос – визгливый, нервный, скандальный – нельзя было забыть потому, что соседка очень часто бывала чем-то недовольна и громко, на весь подъезд, высказывала свои претензии.

На этот раз женщина жаловалась кому-то по мобильному телефону на неработающий лифт. Громко выплеснув негодование, соседка замолчала, но вскоре подняла в разговоре новую тему. Диана уже поднялась на нужный этаж и направилась было к своей двери, как вдруг услышала то, что заставило ее замереть на месте, прислушиваясь к обрывкам чужого телефонного разговора. Женщина жаловалась на пятна, появившиеся на стене ее квартиры. Осторожно, чтобы не спугнуть соседку, Диана убрала ключи в карман и на цыпочках последовала за ней на ее этаж.

– Напугало оно меня чуть ли не до икоты, это проклятое пятно! А он, представляешь, сказал, что все мои страхи не стоят и выеденного яйца! И преспокойно укатил к этой своей простигосподи... – с плаксивыми интонациями в голосе жаловалась соседка неизвестному собеседнику, одновременно гремя ключами. Дверной замок два раза щелкнул, послышался шелест пакетов, видимо, соседка вносила в квартиру сумки с покупками. – Рожа такая страшенная! Нарочно не придумаешь... А этот друг его сфотографировал пятно. Помнишь, тот, о котором я тебе...

Звук захлопнувшейся двери оборвал разговор. Но Диана еще с минуту стояла на лестнице, затаившись.

Она не успела, не успела, не успела!

Заслышав отдаленные шаги на верхней площадке, Диана на цыпочках сбежала на свой этаж, торопливо отперла ключом дверь и заскочила в квартиру.

«С чего ты решила, что соседка говорила именно о тех пятнах? Ведь ты услышала всего лишь кусок разговора!»

Девушка открыла глаза, стерла со лба капельки пота и, не снимая сапожек и пальто, прошла на кухню, где в холодильнике томилась открытая бутылка водки. Алкогольные напитки Диана не употребляла – ни слабые, ни тем более крепкие. Могла лишь, в порядке исключения, выпить в новогоднюю ночь бокал шампанского да на каком-нибудь торжестве – полбокала красного вина. Водку она держала для приготовления травяных настоек, которые использовала в качестве компрессов при простуде либо в косметических целях.

Но сейчас ей нужно было прийти в себя. И простой валерьянкой здесь не обойтись.

Диана плеснула ледяной водки прямо в выуженную из раковины немытую чашку и, зажмурившись, сделала большой глоток. На секунду ей показалось, что в горло попал жидкий огонь, дыхание сперло, из глаз брызнули слезы. Водка – слишком суровый напиток для утонченных девушек с аристократичным именем, для которых и полусладкое вино кажется крепким.

Но зато Диане стало легче. Она поставила чашку обратно в раковину и качнулась на каблуках: с непривычки девушка мгновенно захмелела. «Ну что, дорогуша, теперь тебе и сам черт не страшен!» – слабо попробовала она подбодрить себя, скидывая пальто прямо на кухонный стол. Затем она сняла сапоги и босиком прошла в ванную.

Отражение в зеркале Диане не понравилось. Да, щеки раскраснелись от хмельной бравады, рот кривился в усмешке-вызове, но в глазах по-прежнему плескались паника и страх. «Гадалка»! «Предсказательница судьбы»! «Ведунья»... Девушка, вглядываясь в свое отражение, расхохоталась. Хохотала она долго, почти до истерики, до выступивших слез, от которых расплылись тушь и тени.

Диана бодро «предсказывала» клиентам их будущее, делала «охранки» и не стеснялась брать за них большие деньги. Этот фарс и обман позволил ей иметь приличные заработки, но так и не помог узнать, что нужно сделать для того, чтобы спасти себя и Мышь.

«Динка моя, как мать-покойница, мертвых видит!» – вспомнились ей бабушкины слова из детства. Ох, не права ты была, бабушка, не права. Тот случай, когда она в детстве увидела покойную прабабку, оказался единственным. «Ах, бабушка, если бы я могла видеть покойных, если бы у меня была связь с их миром, все бы могло повернуться иначе!..»